Есть в Ишеевке такая тихая улица Мичурина: вроде бы и центр, а в то же время не слышно здесь шума машин. Сегодня, пожалуй, люди это ценят больше всего. В доме № 11а живет ветеран Великой Отечественной войны, один из долгожителей не только поселка, но и района Александр Дмитриевич Кожевников. Ему пошел 99-й год, но он по-прежнему не теряет интереса к жизни, читает военные мемуары. Его собственная солдатская судьба получилась нелегкой, почти трагической, но честной, незапятнанной. Воинский долг в ней был превыше всего.

Со скрипом

Саша Кожевников о военной карьере никогда не думал. Ему, сельскому пацану, больше  хотелось учительствовать: уж больно интеллигентно, по-городскому, выглядел новый педагог, который появился в селе Собакино Тереньгульского района. К тому времени, а это был 1925 год, Саша окончил начальную школу.

– Мне, двенадцатилетнему, очень сильно захотелось стать учителем, – говорит Александр Дмитриевич. – Оказывается, не я один мечтал об этом. Желающих преподавать набралось пять человек. Наша учительница Марья Тимофеевна согласилась нас подготовить для дальнейшего обучения. Но средней школы в районе тогда не было. Ближайшая находилась в 50 километрах от нас, в селе Карлинское. И все же решились мы туда ехать. Родители отпустили нас со скрипом. Поехали. Стали учиться. Жили на частной квартире. Летом возвращались домой, помогали родителям по хозяйству.

В те времена дети не чурались работы. Саша, например, с семи лет караулил скотину, не пускал ее на посевы зерновых. В четыре часа утра ему, как пастуху, приходилось вставать, надевать лапти, браться за работу. Помнит, что у родителей хозяйство было большое, крепкое.

Не из дворян

В 1930 году – Саша как раз переходит в восьмой класс – налаженная жизнь резко меняется. Учительскую среду захлестывают репрессии: забирают всех учителей благородного происхождения, начиная с директора школы – Федора Зефирова.

Из-за отсутствия педагогов восьмиклассникам преподают ученики 9 класса. Например, математику ведет Петр Фадеев, историю – Петр Буланов. Настоящих учителей остается всего двое. Оба – не из дворян.

Саша задумывается: «Стоит ли оставаться в школе?» Решает – не стоит. Он едет в Свердловскую область, чтобы поступить в Волопаевский геологоразведочный техникум. Но прием уже прекращен, и юношу определяют рабочим по разведке недр.

Новая полоса жизни оказывается нелегкой. В четвертом часу утра вставай, садись в запряженные лошадью сани и езжай в тайгу! В тот год стоят крепкие морозы, в иной день термометр показывает минус 60 градусов. Правда, работа у Саши несложная – знай себе откалывай лед от геологического оборудования.

Заработав немного денег, Саша едет в Ульяновск к двоюродному брату. От него узнает печальные новости: его семью успели раскулачить аж два раза. После первого раскулачивания остались собака, кошка и куры. Из родного дома родителей выселили, а землю отдали совхозу. Отец после этого купил в соседнем селе новый дом. Но и там нашлись люди, которые донесли куда следует, что он из раскулаченных. На этот раз забрали все имущество. Хорошо, что родители успели скрыться. Отец с матерью уехали в Татарию, устроились там в одном из сел по поддельным документам. Разыскать их сумеет Александр только через несколько лет!

Вновь юноша оказывается на перепутье. Как быть, что делать? В итоге решает вернуться в Карлинскую школу. Своего класса он не застает: оказывается, всех учеников разослали по району ликвидировать неграмотность.

В 1931 году Кожевникова принимают на работу в школу учителем третьего класса, а позже направляют на трехмесячные педагогические курсы. Дальше новое назначение – быть заведующим малокомплектной школы в деревне Платцовка.

Молодой педагог не унывает, трудится на совесть. Вскоре его замечают в районе и переводят на ту же должность в село Старые Маклауши. В новой школе всего шесть классов, но располагаются они в трех разных местах: в бывшей церковно-приходской школе и двух кулацких домах. Это очень неудобно как учителю, так и ученикам. Александр Кожевников предлагает председателю сельсовета «собрать» школу в одном месте. Для воплощения задуманного приходится поднять на ноги все взрослое население. Сельчане положительно воспринимают идею и к началу учебного года отстраивают новое здание школы.

К этому времени Александр Кожевников успевает окончить педагогическое училище и становится директором школы.

Лоб в лоб

В армию Александра Дмитриевича взяли в 27 лет. К этому времени многие его сверстники уже успели отслужить. У Кожевникова же была отсрочка. И вот она закончилась. Дома остались жена и четверо детей.

Александр попадает во второй дивизион 361-го гаубичного полка 140-й стрелковой дивизии. В феврале 1941 ему присваивают звание замполита, а потом назначают заместителем командира батареи по политчасти.

Уже в то время тревога витает в воздухе. Предчувствуют войну многие. На каждом политзанятии говорят о Германии. Изучают ее вооружение, нравы, обычаи.

– Помню, – говорит Александр Дмитриевич, – командир полка майор Лисовец вызывает командиров батарей, заместителей по политчасти и отдает распоряжение: все дивизионы должны быть в полной боевой готовности к двум часам ночи. Это было 18 июня 1941 года. В четыре часа раздалась тревога, и мы начали выезжать из военного городка под Житомиром. Смотрим, куда повернет командирская машина. Если направо, то есть на восток, значит, учения. Если налево – война! Машина свернула налево. Едем к западной границе... Я успел написать записочку домой. И все. Мы поехали навстречу войне.

Она нас застала в деревне Шепетовка, куда мы вошли 22 июня. А 25 июня мы встретились с немцем в лоб недалеко от реки Иква. Мы успели подготовить огневые позиции, устроить наблюдательный пункт. В восемь часов утра начался бой. Я был на батарее, а командир батареи лейтенант Бессолов на наблюдательном пункте. Артиллерийская дуэль продолжалась несколько часов. Вдруг прибегает командир батареи Бессолов с оторванной кистью, с ним только связист. «Где же остальные: разведчики, радисты? – кричу я. – «Никого нет. Наблюдательный пункт разбит».

Мы перебрались на опушку леса и открыли огонь оттуда. Но вскоре сами оказались «в вилке»: немец нас засек и тут же попытался добить. Едва мы успели отбежать в сторону, как мина взорвалась там, где мы находились буквально несколько секунд назад. Это был первый бой и первое везение. Что и говорить, не умели мы еще тогда воевать по-настоящему. Однажды даже спутали наш сбитый самолет с немецким и попытались взять в плен своих же летчиков.

Потом немцы стали обходить наши войска с флангов, мы оказались в полукольце и стали отступать. Серьезный танковый бой произошел в Львовской области, в Старых Бродах. Мы прикрывали Киев, а немец упорно нас старался отодвинуть на юго-восток. Мы дрались, но по приказу отступали. В начале августа наша шестая и двенадцатая армия при отступлении соединились. Командиры моей 140-й стрелковой дивизии попали в плен. Весь штаб дивизии тоже был захвачен врагом. Лишившись командования, наши полки продолжали драться еще месяц, пока нас не согнали в село Подвысокое Кировоградской области. Потом мы узнали, что наших пленных командиров агитировал перейти на сторону фашистов тот самый генерал Власов. Но ни один из наших не согласился стать изменником Родины, все предпочли смерть.

Мастер-маслодел?

Вместе с оставшимися в живых русскими солдатами Александр Дмитриевич оказывается в лесу, полукругом обрамлявшем село Подвысокое, ни крошки хлеба, ни воды. Приходится слизывать росу с травы, чтобы не умереть от жажды. Лишь однажды Кожевникову удается напиться из лужи, оставленной гусеницами немецкого вездехода...

Немцы блокируют выход из леса и обстреливают его из танковых пулеметов. Многих советских солдат угоняют в плен, в концлагеря. Гонят без воды и еды, а тех, кто осмеливается принести им пищу, травят собаками.

Однажды на заре Александр под угрозой голодной смерти выходит из леса и добирается до села Бабанки, захваченного фашистами. В селе его спасает от плена один местный житель, ставший впоследствии подпольщиком. Он говорит немцам, что Александр незаменимый мастер-маслодел, без которого не будет у немецкого начальства к завтраку хорошего масла. Этого аргумента оказывается достаточно, чтобы Александра оставили в селе. Там он обосновывается под фамилией Коломеец.

Александру не терпится заняться делом. В 1942 году в Бабанках появляется боевая подпольная группа из пяти человек. Она спасает молодежь от угона в Германию. Из концлагеря, который находится рядом, подпольщики организовывают побег 25 человек.

Еще одним достижением становится внедрение в ряды полицаев своего человека по имени Тимоша Казак. Он заранее сообщает, когда немцы собираются провести облавы на бойцов, укрывшихся в лесу. Ведется разведка и на железной дороге: какие грузы, войска и в каком количестве везут на фронт?

Чуть позже в селе появляется взвод охраны, в котором служат бывшие советские солдаты, попавшие в плен в первые дни войны. Им не захотелось умирать, и они согласились служить охранниками складов и мостов. Подпольщики ставят перед собой задачу склонить их на нашу сторону и уйти в партизанский отряд.

Александр Кожевников и его боевые друзья завязывают с ними контакт через двух местных девушек – Надю Недрягу и Лену Ковальчук. Взводом полицаев из наших пленных командует бывший старший лейтенант Махровский, который сразу же «раскусывает» девушек и соглашается поговорить с подпольщиками. Потом ему удается сагитировать тридцать двух охранников из тридцати шести перейти к партизанам. Подпольщики разделяют их на четыре группы и провожают в лес. Партизаны вновь прибывшими остаются довольны.

В январе 1944 года в селе уже слышны звуки артиллерийской канонады. В одну из мартовских ночей в Бабанку входят наши войска. «Сначала было непонятно в темноте, чьи это войска, – вспоминает Александр Дмитриевич, – но вскоре послышалась русская речь: солдаты ругались по-русски. Мы выбежали их встречать, завели в хату командиров, отдали карты, которые сами составили. На следующее утро в здании исполкома уже был представитель советской власти капитан Попов. В тот же день я пришел в полевой военкомат, и хотя меня назначили директором машинотракторной станции, решил идти на фронт. Мой родной брат тогда погиб под Ленинградом, потому я опять решил воевать».

Снова в строю

Александр зачислен в 5-й Донской казачий кавалерийский корпус рядовым. После ранения в ключицу его принимают в штаб 12-й дивизии, где требуются грамотные люди. Он занимается делопроизводством, следит за погодой: температурой, давлением, направление и силой ветра. Наше командование всерьез опасается химической атаки с со стороны врага.

Вскоре Александр получает известие, что и второй его брат погиб под Ленинградом. Это так поражает Кожевникова, что он решает «врага громить своими руками»!

На территории Венгрии он попадает в состав штурмовой группы, которая неожиданно нападает и уничтожает немецкие части. В подобных вылазках он участвует пять раз, в том числе в городе Будапеште, за что получает пять благодарностей от Сталина.

Войну Александр Дмитриевич заканчивает в Австрии. К тому времени он уже дважды ранен. Второе ранение получил в Венгрии: осколками снаряда были повреждены руки и ноги.

Возвращается Александр Кожевников домой к жене и детям орденоносцем. За мужество он награжден орденом Красной Звезды и орденом Победы первой степени.

В родной школе на месте Александра Дмитриевича работает инвалид войны, поэтому фронтовик берет класс свой жены, которая тоже была учительницей и успела подорвать здоровье за военные годы. Наконец-то он занят любимым делом.

Через семь лет учитель возвращается в школу, с которой начинал свою работу в 31-м году – Платцовскую. Потом он работает в селе Чирикеево в чувашской школе, где преподает русский язык и литературу. Оттуда Александр Дмитриевич и уходит на пенсию в 60 лет:  боевые ранения дают о себе знать.

По словам самого Александра Дмитриевича, он проработал 36 лет.

на этой фотографии: Поздравление Кожевникова А.Д.

со 100-летием. август 2013 г.